Разные размышления участников форума. (Страница 1 из 3)

Что вы думаете? Кого или что в учении Христос называет "сей горой и смоковницей"?

А я вот не думаю об этом,

Теория и практика - едины, одно без другого не существует. Теория без практики - пустой звук. Практика без теории и того хуже. Но у меня создаётся впечатление, что мы с вами говорим на разных языках,...

Я: из учения о Иисусе Христе мы знаем, что он своих верующих делит на две категории: на званных верующих и на призванных, т.е. избранных им. Скажите, что является критерием евангельской веры в каждом из тех, кто называет себя верующим? Мф 20:16.
Евангелист: любая великая идея, как известно, любит строгий порядок, который устанавливает она сама. Такой порядок присущ и учению о Христе Иисусе. В нашей концепции рассматриваются два имени «Иисус Христос». С одной стороны, это имя в силу определённых причин и обстоятельств принадлежит простому смертному человеку, а другое - духовному: «Я – человек, сказавший вам истину… Я пришёл свидетельствовать об истине… Я есть жизнь, путь и истина… Писания свидетельствуют о мне…». Основным вопросом учения является не человеческое имя, а второе – духовное. Ему отведен статус бога. Вот в этой плоскости суждений и стоит искать ответ на вопрос, кто есть верующий? И вы понимаете, что смешение имён в деле единственно верной интерпретации учения – явление во многих отношениях пагубное.
Я: а как это разграничение озвучено на страницах вашего учения? Ведь люди читают его вот уже, как две с половиной тысячи лет, но мы в их вере ничего подобного не замечали. Они знают только одно имя, в котором смешались плоть и дух, свидетельством чему являются многие языческие атрибуты их веры: храмы, иконы, ритуалы, тщетные надежды на их силу что-либо осуществить.
Евангелист: в евангелии от Иоанна находится чёткое определение верующего в меня: «Истинно говорю вам: верующий в меня, дела, которые творю я, и он сотворит, и больше этих сотворит». Но, поскольку я и отец есть одно, то верующий в меня должен обосновать свою веру и делами моего отца» Ин 14:12. Мк 16:16-18. Вы уже должны были догадаться, что речь идёт о духовном имени и о его таких же духовных делах. По сути, Иоанн говорит о духовной сущности всего учения. Как сказал великий апостол Павел «всё Писание богодухновенно…». У нас «делать дела» означает мыслить учение категорией истины. И, понятно, что формальное, принятое на слух ознакомление с именами в искусстве осмысления нашего учения мало что даст каждому из людей. Здесь нужен опыт, когда «чувства навыком приучены к различению добра и зла», т.е. истину и заблуждение.
Я: я правильно Вас понимаю: вера каждого человека в духовное имя должна оправдываться, подтверждаться личным воспроизводством чудесных дел высших персонажей учения? Христос своей верой воскрешал мёртвых, слепым возвращал зрение, глухим – слух, калеченных делал прямоходящими. Ваш отец небесный сотворил небо и землю. Согласно учению, верующий должен и это сотворить. Но ведь это уже не простая человеческая вера, а знание, подкреплённое строгими логическими рассуждениями и фактами?
Евангелист: наш единомышленник святой апостол Иаков в определении веры большой акцент делает на делах, которые принадлежат истине: «Вера, если не имеет дел, мертва сама по себе. Ты веруешь, что бог един: хорошо делаешь; но и бесы веруют и трепещут… делами вера достигает совершенства» Иак 2:17. И апостол Павел, имеющий верное Слово об истине по имени «Христос», тоже напоминает людям о том, что «как вера, не подтверждённая его делами, тщетна, так тщетна и проповедь наша». Одним словом, мы говорим о мышлении и его выводах, которые имеют духовно-рациональную природу. Получается, что Библия – великая школа мысли, её царство. Истина, заключённая в ней, - царица всех времён и народов, которой приказано жить вечно. Ей, как никому и ничему другому возможно, как умирать на определённое время, так и воскресать, но теперь уже для вечной жизни в просвещённом ею человеческом разуме: «Бога надо иметь в разуме» Рим 1:28.
Я: какими словами озвучено искусство воспроизводства дел Христа и его отца на страницах вашего учения. Кто в состоянии исполнить эти, на первый взгляд кажущиеся безумными, слова?
Евангелист: «Сын ничего не может творить сам от себя, если не увидит отца творящего, ибо, что творит он, то и сын творит так же. Ибо отец любит сына и показывает ему всё, что творит сам: и покажет ему дела больше этих, так что вы удивитесь. Ибо как отец воскрешает мёртвых и оживляет, так и сын оживляет кого хочет». Мы оставили людям простой завет: их вера должна достигать совершенств и отца, и его сына. По уму, по знанию нашего учения люди должны становиться богами. Ин 5:19-22. Мф 5:48. Ин 10:33-36. Это означает их слияние с истиной в её конкретном значении. Ну, скажите, что мы говорим такое, что трудно вместить в себя?
Я: в таком случае, я для большей ясности должна спросить у вас, кого вы называете сыном?
Евангелист: «Всякий ученик, усовершенствовавшись, будет как Христос… Верующий тот, кто умом рождён свыше от отца светов… Ибо все, водимые духом божиим, есть сыны божьи. Эти «все» приняли такой дух, который свидетельствует о том, что мы – дети божьи» Ин 6:40. Рим 8:14-17. А теперь пропустите эти сложно понимаемые слова через густое, но справедливое сито истины. Вы должны почувствовать кардинальную перестановку понятий: мистически-религиозный дух слов растворяется в их рациональном значении. Истина – категория не просто рациональная. Она – прерогатива философии, которая призвана обличить дух всяких лжеучений. Других истин мир не знает. Она бывает только объективной. Истина по имени Христос: первых делает последними, а последних первыми». Она разрушает присущий учению порядок: «Вначале душевное, а потом только духовное». Истина, возведённая из бедны, из праха, кардинально меняет местами мировоззрения: иррационализм уступает место рациональной форме мышления. Вера в одухотворённого идола улетучивается, словно утренний туман под воздействием горячих потоков восходящего светила.
Я: а если конкретнее.
Евангелист: вспомните, что человек Иисус Христос после распятия обещал своим ученикам прислать вместо себя – себя ли в качестве человека или нечто другое? Внимательно читайте евангелия. Они, не таясь, пишут о духе святом, а не о боге в образе человека. Дух святой – это дух истины, исходящий от самой истины. Вот он то и творит дела истины, им мыслится «непонятный язык учения». Без него людям дверь в святая святых закрыта, а наше учение – тайна за семью печатями. Пример апостольской веры тому доказательство. Получается, что конкретная в своём значении истина является ничем иным, как методом раскодирования учения о ней, об истине. Поэтому не имея в себе этого духа, люди обречены на заблуждение, когда тьма воспринимается ими как свет просвещающий: «Смотрите свет, который в вас, не есть ли тьма?» Лк 34,35.
Я: я так понимаю, что ваши объяснения невольно обращают внимание человека на самые сокровенные стороны учения, которые вы называете тайной, и которая, настанет время и час, станет явной. И никому из людей за просто так она не открывается. Для этого востребованы прилежный труд, неиссякаемое терпение, честность в исследовании и, в-первую очередь, перед самим собой и, самое главное, любовь к истине. Павел утверждает, что любовь и вера на страницах нашего учения – это не пустые и легковерные слова. Они должны быть доказанными, обоснованными духовными делами духовного Иисуса Христа, который есть сын истины, её дух. Лк 8:17.
Евангелист: истинно так!
И что мы имеем в сухом остатке? Соответствует ли слово евангелиста об истине по имени «Христос» тому, чему научен христианский мир? Как видим, нет, не соответствует. И здесь вспоминаются жестокие по форме, но справедливые по содержанию слова Человека Иисуса Христа в адрес разъярённых и оскорблённых им иудеев: «Ваш отец дьявол» …