В эпоху искусственного интеллекта более сложным и более развитым становится разум, который должен быть более рискованным и самокритичным, способным к отклонению от раннее проторённой дороги, свободным от навязываемых условностей и ограничений (стереотипов мышления). В этом случае возникает парадоксальная мысль: чем более совершенен разум, тем больше он подвержен заблуждению. И тогда надо смириться с тем, что заблуждение – продукт высокоорганизованного мышления.
В наше прогрессивное время заблуждение как вечная тяга к запредельному, как неудачная попытка прорыва в незнаемое было наконец легализовано в качестве неизбежной компоненты человеческого разума. История науки рассказывает о том, что научно-теоретическое знание, отвергнув заблуждение и другие формы познания, загнало себя в угол и постепенно стало догматизироваться, выстраивая таким образом на своём пути непреодолимые преграды к самоусовершенствованию. Ярким примером может служить догматизированный марксизм. Философы убеждали себя и других в том, что можно построить алгоритмы надёжного метода познания, практически исключающие заблуждения. Эта плеяда философов жестоко ошиблась. Познание как процесс перехода от незнания к знанию носит непредсказуемый, рискованный характер, что истины не гарантирует никакой заранее изобретённый метод. В среде учёных существует табу называть полученное знание, в котором нет заблуждения. Редкий учёный может заявить лишь то, что он не всегда заблуждается. И на это у него должны быть веские основания… Философы задаются вопросом: «Раз и навсегда отсекая заблуждение от того знания, которое в данный момент признаётся истинным, не лишаем ли мы последнее дополнительных и весьма значимых смыслов? Поэтому философам надлежит помнить об изменчивости критериев научности.
Практическое знание утверждает, что процесс познавательного поиска рискован и индивидуален – познающий разум продвигается к истине при помощи «ряда относительных заблуждений».
Главное в человеке – это то, что ни идея бесконечности, ни реальная конечность жизни не способны смирить человеческий поиск. Трудно, конечно, привыкнуть к мысли о неизбежности заблуждений. Но утешением послужит лишь то, что на подлинное заблуждение способен лишь человеческий разум. Мятущийся, страдающий, заблуждающийся разум, - это и есть тот самый аутентичный, свойственный человеку разум. И величие его будет тем более ярким, чем скорее он обретёт хоть малую толику терпимости к собственному несовершенству.
В философии существуют такие определения истины, как абсолютная и относительная. Первая из них не достигаема, чем больше человек знает, тем более расширяется горизонт незнания. То есть человеческое знание всегда относительно и предрасположено к заблуждениям.
В приложении же к Библии абсолютная истина существует, ибо она регламентирована Законом борьбы и единства противоположных сторон учения – законом Моисеевым, она имеет свой предел, свои границы познания, что и облегчает преодоление заблуждений, которых всё же в процессе познания учения не избежать. Их преодоление – путь к совершенному знанию. Так что работы в исследовании «нетленного сокровища» хватит многим поколениям заинтересованных людей.
Страницы 1
Чтобы отправить ответ, вы должны войти или зарегистрироваться